штырит.
у меня был неплохой ориджинал... back in 2003.
прочитал вот теперь и получил удовольствие - действительно неплохой. даже несмотря на NC-17. НЦ-сцены там ТОЖЕ ХОРОШИЕ! (удивительно).
немножко отбетить, но совсем немножко, только перефразировать пару мест.
романтика. но не сопли. просто романтика. фактически бесцельная.
я уже не смогу попасть в настроение, так что рассказ погребен. а жаль.
Йенся, ты помнишь - "Дельфины"
мне он понравился! в отличие от "Помнить", где я вижу только банальные рубленые фразы.
правда, сейчас имя "Брайан" вызывает совсем другие ассоциации, но не суть %)))
рассказ и правда был очень даже на уровне. честное слово.
выложу как есть.
NC-17, slash, romance, original
unfinished
Дельфины
Дельфины
***
Они плескались в бассейне, гладкие темно-синие тела сверкали под светло-голубой водой... Дети подходили и смотрели на них, улыбались, тыкали пальчиками в стеклянную стенку бассейна...
Один из них вынырнул прямо перед изумленным личиком, и малыш засмеялся, увидев расплывшегося в улыбке дельфина...
***
Небо голубое, ярко светит солнце, глубокое зеленоватое море качает на волнах лодки, катера и купающихся. На желтом песке резвятся Люси и Эстелла, они пришли вместе с нами насладиться одним из последних курортных дней.
Они любят воду, любят до потери самих себя, и им никогда не холодно в воде. Словно рыбы, ныряют они, и я всегда знаю, что в воде они в безопасности. Иногда мне кажется, что они любят воду даже больше, чем нас.
Юноши и девушки из пляжного патруля ходят по пляжу, покачивая бедрами, ни единого лишнего всплеска волн, только нежное, теплое, убаюкивающее море...
Я поднялся из-под пляжного зонтика, нацепил солнцезащитные очки, кивнул Брайану, чтобы приглядел за детьми, и пошел вверх по теплому песку пляжа, к оставленной на парковке машине.
В нашей машине стоял маленький аквариум с морскими рыбками... Бедная Люси, ей так хотелось котенка... Эстелла не может жить без морских жителей, когда как Люси просто живет в воде.
Видимо, Брайан крепко привязал аквариум к сиденью, я даже не смог сразу достать его, пришлось взять ключи от машины в зубы и обеими руками развязывать стянутые в узел веревки. Не успел я развязать хотя бы один, меня прервали.
В зеркале заднего вида я заметил его лицо. Он приближался ко мне справа: худой и высокий, на нем белая футболка, джинсовые обрезанные шорты и глупая желтая кепка с маленькой голубой эмблемой - дельфином, из-под кепки торчит правильной формы нос, а бледные губы сложены в улыбку.
"Не хотите взглянуть на дельфинов?.." спросил он меня, снимая кепку. Под ней оказалась копна седых волос, не совсем подходящая его молодому и жизнерадостному лицу.
***
Так мы оказались в Аквариуме. Это действительно был Аквариум с большой буквы.
Мы вошли внутрь, Люси и Эстелла чуть позади нас, и громкий выдох прокатился по нашей небольшой компании. Крист улыбнулся нам и помял в руках свою кепку.
"Проходите дальше. Выйдете на площадку, полностью занятую дельфинами. Я бы хотел показать вам Майю."
Брайан нашел мою руку и сжал ее. Нам еще не приходилось бывать в таком красивом месте. Я никогда не видел столь разнообразную коллекцию (Если это можно так назвать, будет ли это неуважительно по отношению к столь прекрасным животным?..).
Перед нами развернулась огромная панорама - насколько хватало глаз. Мы стояли на балконе, а внизу, полукругом, были расположены аквариумы - каждый шириной футов сорок, не меньше; почти бассейны - и в них плескались дельфины. Их расцветка колебалась от темно-серой до глянцево-белой, Люси и Эстелла медленно приблизились к одному из застекленных аквариумов. Крист начал что-то рассказывать девочкам, но я не мог вымолвить ни слова.
Как будто вся красота морской жизни была показана здесь, в Большом Аквариуме; солнце отствечивало от покатых стекол, а дельфины улыбались.
Я перехватил пораженный взгляд Брайана, и он мне улыбнулся, еще сильнее сжимая мою руку. Голова у меня закружилась - от его присутствия рядом, такого привычного, нежного, надежного; от красоты, расстилающейся вокруг меня; от громких восторгов детей; от солоноватого морского воздуха... он тихо приблизил меня к себе и поцеловал в уголок рта. Потом, обняв меня за талию, повлек вдоль аквариумов вслед за Кристом и девочками, останавливаясь у каждого, чтобы поцеловать.
Дельфины молча улыбались.
~
Шелестят белые простыни на едва застеленной кровати.
Он встал и подошел к окну. Дождь, летний и невыносимый, как яркий свет. Хотелось на пляж, к дельфинам и песочным городкам, которые строили Люси и Эстелла.
Что-то было не так. Он курил, глядя на дождь, и не оборачивался. Я притянул простыню ближе к себе, словно прикрываясь от чего-то неизбежного. Стало тускло и в то же время как-то нежно, каждый раз, глядя на него курящего, по сердцу словно проводили мягкой ладонью. Мне нравится смотреть, как он курит. Клубы дыма на секунду задерживаются над нижней губой, потом тоненькой струйкой он выпускает серую струю вниз, и слегка прикрывает глаза.
Хочется задернуть занавески, прижать его к себе и оставить так на несколько часов. Дней, недель, лет. Такое невозможно, потому что любовь всегда с одной стороны сильнее. Но он со мной, я чувствую это, несмотря на то, что сегодня все по-другому. Но мы никогда не говорили о любви. Несмотря на столько времени вместе.
"Брайан."
Он резко оборачивается. На лице написано беспокойство, между губами дым. Глаза кажутся больше, чем всегда, и я смотрю прямо в них, пытаясь выпытать у зелено-голубых глубин что-то, чего еще не знаю и, возможно, не узнаю никогда. Я натягиваю футболку и шорты - надо выйти на балкон и насладиться погодой...
Стук в дверь. Люси.
"Папа!"
"Да, детка?" хором спрашиваем мы, повернув головы к двери. Меня пробирает смех, Люси тоже начинает безудержно хихикать. Брайан не смеется. Он просто подходит ко мне сзади и обнимает за талию. Люси притихла, понимая, что нарушает какой-то особенный момент.
Он длится всего несколько секунд, но его мягкие руки оставляют теплый след на моей коже, и я невольно прижимаюсь спиной к нему, не желая терять это ощущение.
"Пойдем проведаем Криста и Майю!"
"На улице дождик, Люси. Мы промокнем, пока дойдем до Аквариума." Он говорит тихо, почти мне в ухо, и я начинаю безудержно таять.
"Неважно," почему-то сказал я, "Я тоже хочу повидать Криста."
В выражении лица Брайана что-то меняется, и он отстраняется, а я теряю теплую надежность его рук.
"Люси, возьмите зонтики и позвоните миссис Чейсон, она сходит с вами в Аквариум."
Девочка сразу выбежала за дверь, подозрительно веселым взглядом окинув нас с Брайаном.
"Что случилось?"
Он просто притягивает меня к себе и целует - только так, как умеет он, чувственно, бесстыдно, возбуждающе. Вечно. Его высокие вдохи...
"Ничего," прошептал он. "Просто... я хочу остаться с тобой."
***
Любовь к этому миру, к этой жизни - как бы сильна она не была, всегда найдется повод, чтобы ее завершить. забыть о радости и горе, сквозь которое пришлось пройти, пережить при существовании на земле.
Боль, счастье. удовольствия, разочарования - неужели есть что-то сильнее, что настолько непредсказуемо, настолько нереально, что может заставить забыть обо всем этом?
Я думал, что нет.
***
Мы встретились неожиданно - всего лишь случай, связанный с работой, по воле судьбы (или начальника) пославший меня на поиски информации для газеты, а именно - интервью с инкогнито, назначенное в кафе рядом с небольшим уютным сквером. Вечер 16 ноября, я помню все это как сейчас.
Осень скользила по Нью-Йорку; нежными своими ароматами меня атаковали падающие листья. Не очень рано в этом году, но... так все и должно было быть. Возможно, скоро пойдет снег...
Меня окликнули... не по имени, но обращался прохожий явно ко мне. Я обернулся, спотыкаясь на выбоинке тротуара, и за плечо меня поддержал он.
Ничего примечательного, кроме слегка накрашенных ресниц, я не заметил.
Голубые с зеленым отливом глаза, черные волосы до середины щеки, слегка растрепанный вид: расстегнутый пиджак, рубашка без галстука, белая.
Ростом ниже меня. Намного ниже... Стройная фигура, несмотря на маленький рост. Но самое главное - улыбка.
На его "Прошу прощения" я невольно улыбнулся в ответ, а ведь он всего лишь спросил, как пройти к такому-то дому по такой-то улице, сейчас уже не помню точно, какой. Я объяснил ему путь, и он, еще раз извинившись, попросил зажигалку...
Я прикурил ему.
И завороженно смотрел, как он делает одну затяжку, а потом вторую. третью.
"Еще раз спасибо," сказал он, напевно. Я так и остался посреди тротуара, глядя ему вслед, а он плавной походкой удалялся в противоположную сторону от улицы, о которой только что спрашивал.
черт возьми.
Если это не любовь с первого взгляда, то будь я проклят...
Я добрался до места интервью, благополучно провел его и на ватных ногах выбрался из кафе.
Мне надо было срочно где-то посидеть и расслабиться, выкурить парочку сигарет и насладиться осенним воздухом. Сквер показался оптимальным вариантом.
Вечерело. Зажглись фонари... Я сел на скамейку под каким-то раскидистым деревом и стал перечитывать свои записи.
Мысли банально унеслись...
Глупо звучит, но лицо, расстегнутый пиджак, и глаза во время затяжки - вот, что стояло перед моими глазами.
"Эй!"
Я немедленно посмотрел вправо. Лицо мое покраснело, сердце забилось, как пулемет. Я вскочил со скамейки, автоматически проводя рукой по непослушным волосам.
Он улыбнулся.
"Прости," в который раз произнес он своим высоким голосом, проникающим под кожу. "Похоже, сегодня мне так и не удастся купить зажигалку..."
Я в трансе зажег его сигарету, потом и свою, и судорожно затянулся, надеясь, что мое красное лицо не будет очень светиться в сумерках.
"Брайан," протянул он мне руку.
"Я - Люк," и он поцеловал костяшки моих пальцев.
Первая маленькая снежинка упала на его волосы и тут же растаяла, и я, не удержавшись, положил руку на его плечо, приближая лицо к своему...
"О, Люк..." он выдыхал мое имя на французский манер, а я целовал его шею прямо там, на лавочке под деревом.
Я не мог удержаться. Поднимаясь выше, я слегка задел губами мочку его уха, и он
обвил руки вокруг моей шеи.
Его губы вновь нашли мои. Мягкие, но прохладные от осеннего воздуха; никакого языка, только губы на моих, и это было волшебно. Я не знал ничего об этом человеке. Ни фамилии, ни чем он занимался, ни того, как оказался в этом парке одновременно со мной и зачем. Неважно; значил только он и я, сейчас, в этом осеннем поцелуе, и воздух, окружающий нас.
Еще секунда, и мои глаза закрылись сами собой. Он уронил голову мне на плечо, щекоча пушистыми волосами.
"Ты удивителен," прошептал он, и я знал, что да, так оно и есть; и он тоже, и он также... до сих пор не могу найти никого более удивительного, чем он.
И сейчас... когда лето, глупые сомнения и терзания рвут мне душу, даже сейчас я знаю, что ничего удивительнее, волшебнее и прекраснее, чем встреча с ним, со мной не случалось.
Три месяца мы каждый день встречались на этом самом месте... это превратилось в ритуал, который не могло нарушить ничто и никогда. Когда я срывался с работы, рискуя потерять ее; или наоборот, тянул рабочий день до предела, чтобы вовремя прийти в сквер... все это было частью нашего ритуала.
Мы почти не говорили. Я чувствовал, что он не хочет слышать ничего обо мне, и я не хотел разрушать ту иллюзию, что, возможно, успел нарисовать мой питаемый фантазиями мозг. У нас не было даже секса. Мы сидели рядом, он клал голову мне на плечо... поцелуи, нежные, одними губами, насыщали нас полностью...
Пока однажды я не опоздал. Пробка на дороге. Самая ужасная в мире. Я опоздал всего минут на десять, но на скамейке никого не было. я понял, что там никого не было сегодня вообще, потому что на земле не было характерных бычков, оставляемых Брайаном каждый раз, когда он тут сидел.
Я сел на скамейку и закурил, нервничая все больше и больше. Десять минут. Двадцать. Его не было. Не было!
Десятая сигарета за последние полчаса.
Я в полном отчаянии повалился на снег - зима, январь... новый год прошел в забытье - я напился, в одиночестве сидел в каком-то круглосуточном кафе и грезил о Брайане. В Новогодний вечер мы тоже встретились... как будто это был обычный день - ни подарков, ни каких-либо других слов. Мы просто были друг с другом.
А сейчас... я лежал, лицом в снегу, не в силах пошевелиться, думая только об одном: неужели все? неужели я больше не увижу его?.. а вдруг что-то случилось?... с ним...
"Эй!" я не повернулся. я не мог. что-то сломалось во мне.
"Люк!" обеспокоенный. "Лююк! Что с тобой?!"
Что со мной...? ты мог не прийти. Ты мог оставить меня. Ты мог исчезнуть. Тебя могла сбить машина. Ты мог исчезнуть. Ты мог оставить меня!
Он подбежал ко мне и перевернул. Все лицо было в снегу. Ничего не чувствую... ничего. он посмотрел в мои холодеющие глаза, и слезы потекли по его щекам. это я видел точно. Он взял меня на руки - я удивился его силе; понес меня к машине - моей, уложил к себе на колени и погнал куда-то... я не знал, куда, почему, но я чувствовал его запах - единственное, что чувствовал сейчас. Его рука, видимо, перебирала мои волосы...
Ехали долго. Наконец он остановился и осторожно приподнял меня. Все его лицо было мокрым - то ли от снега с моих волос, то ли от его собственных слез. Он крепко прижал меня к себе... и я внезапно проснулся. Оцепенение прошло. Его теплые руки согревали меня, тело передавало собственное тепло.
Я растаял в его руках.
Обнял его так крепко, как только мог, и нашел его губы в полумраке салона. На этот раз все было по-другому. Я открыл его губы со страстью, какой никогда не испытывал, нашел его язык - о боже, это ощущение я запомню на всю жизнь! - и он ответил мне. Также резко, дико, жарко.
Наш первый секс - в моей машине. Я лежал на нем, дрожа, боясь чего-то: причинить ему боль, наверное. Но это было глупо с моей стороны. Когда мы были рядом, боли не существовало. Больно было только по отдельности.
Я боялся чего-то. Боялся, что он отвергнет меня. Боялся, что после этого больше его не увижу. Но больше всего я боялся причинить ему боль.
Он скинул с себя куртку и перелез на заднее сиденье, улыбкой призывая меня
следовать за собой. Я не мог ждать ни секунды, моя куртка и рубашка остались валяться на полу, а я перебрался через спинку и оказался прямо на нем, снова целуя.
Мои руки гуляли по его бокам, опускаясь ниже, пока не застыли на пряжке его ремня. Я с опаской оставил их там, и он простонал что-то мне в рот и прогнулся, так что я ладонями почувствовал, насколько он хочет меня. Я вскрикнул, когда почувствовал прикосновение его ноги к моей собственной эрекции, и тогда он обвил ноги вокруг моих и впился мне в губы так яростно, будто хотел съесть.
О господи.
Я дрожащими пальцами расстегнул его брюки и спустил их до бедер. Он терся о мой живот, и я боялся кончить прямо в брюки - самое волшебное, всепоглощающее чувство к Брайану охватило меня в этот самый момент.
Он сорвал с себя рубашку, так что пуговицы разлетелись в стороны. На секунду я отстранился, и мои джинсы присоединились к его брюкам и рубашке на полу салона. Когда я снова нашел его губы, надолго на них я не задерживался. Плавный изгиб шеи, его хриплый стон. Еще один, более отчаянный, когда я спустился к ключице. Язык мой пробовал на вкус каждую клеточку его тела, я хотел знать его - первый раз за все это время я хотел знать его. Пусть так.
Когда я взял в зубы его сосок, он беспомощно прижался грудью к моим губам, и я понял, что больше так не смогу. Я просунул большие пальцы под резинку его трусов и провел по кромке волос, а после одним резким движением стянул последний клок одежды с его тела. Он дрогнул всем телом и взял мое лицо в руки.
Чувство в его глазах до сих пор пылает у меня в мыслях.
Он пару секунд изучал мое лицо нежным, проницательным взглядом. Потом мягко взял мою руку и положил ее на свои голые ягодицы, так, чтобы указательный палец оказался между ними. свободной рукой он стащил с меня боксеры и прижался своим членом к моему.
Я задохнулся. Чтобы сделать вдох, мне требовалось искусственное дыхание, и Брайан это, видимо, понял, потому что следующую минуту он жадно целовал меня, глубоко дыша и водя бедрами по кругу.
Я не забыл о выбранном им местоположении моей руки. Я гладил его кожу, указательным пальцем водя по тугому отверстию, чуть нажимая и снова продолжая ласку. Теперь Брайан уже хрипел мне в рот неразбираемые звукосочетания, и вдруг резко подался на мой палец.
Я не ожидал этого, и он оказался полностью в нем, отчего голова у него запрокинулась, и громкий стон вырвался изо рта.
"О боже, Люк... возьми меня."
Эти слова. Такие странные и настолько простые. Такие волшебные и порочные. Неожиданные и желанные. Я вынул палец из него и провел по его губам. Он облизал его и вернул мне, ерзая подо мной и прижимаясь как можно ближе.
Я смочил его отверстие его слюной, добавил второй палец и третий. Он кричал и просил меня, сводил меня с ума и не давал сделать вздоха без стона, поэтому я просто повторял его имя, как мантру - Брайан, брайан, брайан, брайан, брайан...
Наконец я вошел в него. Он обвил ноги вокруг моей талии и дернул бедрами вверх-вниз; я резко оказался внутри, в глубине, обхватывающей меня, из которой я не хотел выбираться никогда больше.
Только он и я, он и я в ночной зимней пустоте, согретые друг другом, возбужденные сверх меры, и вот я двигаюсь в нем - все быстрее и быстрее, глубже и резче, не переставая стонать в голос.
Он кричит мое имя, продолжая судорожно тереться о мой живот.
"Люк! О... черт возьми, Люк..."
Я не мог так больше. Я был уверен, что кричу "Я люблю тебя!", я был уверен, что сейчас умру от силы, счастья, магии, совершенства момента, когда мы одновременно кончили - я в него, он на мою и свою грудь, и мы оба потеряли сознание на несколько минут - было бы удивительно, если бы мы смогли спокойно дышать дальше.
Он очнулся первым. Я открыл глаза и увидел его большие зеленые с голубым глубины прямо напротив, и они рассказали мне все: все его чувства, счастье, удивление...
Мы лежали час, если не больше, просто молча грея друг друга. Потом он неожиданно нарушил молчание.
"Сегодня я опоздал, потому что был на похоронах своей матери."
"Сегодня я опоздал, потому что был на похоронах моей матери."
Эти слова повисли в горячем воздухе надо мной, и я попросту не знал, что на них ответить.
И, конечно, боялся. что если я обниму его, он оттолкнет меня. Если полезу в его личную жизнь, он выбросит меня из нее. К черту, я даже не знал, встречается ли он с кем-то кроме меня. Подумав об этом еще раз, мне перестало быть так уж наплевать.
Он вздохнул.
Я погладил его волосы.
Он отодвинулся и стал одеваться, и я последовал его примеру, лихорадочно думая, что же сказать.
"Люк?" Он был почти одет, а мне еще оставалось нацепить галстук и рубашку, в кармане которой лежали заветные спасительные сигареты.
"Да, Брайан?" Он вздрогнул от прохладного тона моего голоса, и я тут же пожалел об этом. Но секунду спустя он мягко взял меня за руку.
"Я больше никогда не буду опаздывать, Люк," прошептал он. Едва заметно блеснули его глаза в темноте, и я, не выдержав, обхватил его руками и прижал к себе.
Он удивленно выдохнул, обнял меня за шею и так застыл, а я не смел дышать, боясь закончить это скрашенное горечью волшебство.
"Ты можешь приходить, когда захочешь," сказал я ему на ухо, стараясь придать словам больше значимости, чем могло показаться на первый взгляд. Я давал ему возможность решить сейчас, оставлял выбор за ним.
Он всхлипнул и уткнулся носом в мое плечо... я удивился, испугался и растаял - одновременно, опустился на сиденье и положил его голову себе на колени; он остался лежать на мне, пока сердцебиение не успокоилось и дыхание не стало ровным.
Через несколько минут я увидел, что он крепко спит.
***
Он показал мне фотографию матери несколько дней спустя. Молодая, подтянутая женщина с выгоревшими на солнце волосами и в костюме для подводного плавания. Как оказалось, она погибла, исследуя жизнь морских существ подо льдом.
Брайан, как оказалось, тоже любил воду, но скорее поверхность, чем то, что под ней.
Весна занималась своим делом на улицах: пробуждала к жизни листья, распускала бутоны первых цветов на балконах.
Я сидел за столом в его комнате, с ноутбуком перед глазами и недокуренной сигаретой в руке, пытаясь сконцентрироваться на новой статье, но ничего не получалось - впрочем, как и всегда, когда он находился не далее чем в двадцати футах от меня.
Стук в дверь, и он в домашней футболке и с подносом в руках появился на пороге.
"Кофе?"
Он улыбнулся, и я улыбнулся в ответ. В который раз невозможно было устоять перед плавным изгибом этих губ.
Я взял чашку, и он пристроился рядом, через плечо заглядывая в ноутбук. Очередная статья про безработицу, повышенную арендную плату в центральных районах и задержку выплаты пособий.
Странно, что я не задумывался до этого, но ведь я не знал, кем работает Брайан.
Практически ежедневно он был в моем полном распоряжении после семи вечера, но я ни разу не видел, чтобы он работал дома, а у него в квартире не нашел ни единой зацепки. С другой стороны, мне казалось слишком бестактным спрашивать напрямик.
Я выпрямился на стуле и осторожно поцеловал его губы, передавая горьковатую смесь сигаретного дыма и кофе, и он тут же пербрался на мои колени - своеобразная традиция с того самого дня, когда я чуть не замерз в парке... того самого дня, когда я начал узнавать его. Во всех смыслах.
"Малыш," каждый раз я дрожал, называя его так, но он был совсем не против, а может, просто не замечал этого... Он казался мне маленьким и хрупким, хотя, на мой взгляд, разница в возрасте была не более двух лет. А еще, я никогда не показывал своего страха перед ним. Скорее, наоборот. "Малыш, мне надо работать."
Он с сожалением мотнул головой и слез с моих колен. Черт побери.
"Разве тебе не надо работать?.." проверил я почву первый раз за все время.
Он отвернулся и я - в который раз! - пожалел о сказанном. Однако он опустился передо мной на ковер и прижался щекой к боку. я быстро кинул сигарету в пепельницу.
"Нет," пробормотал он, и его лицо постепенно оказалось на уровне моих бедер. Я резко вздохнул и положил руки на его плечи, намереваясь остановить все его попытки меня отвлечь.
Он носом приподнял мою рубашку и поводил по животу. О черт. Реакцию можно было и не предугадывать, и Брайан прекрасно об этом знал. Когда ему хотелось меня, он просто приходил и соблазнял; ни слов, ни просьб ему не требовалось.
Я убрал руки с его плеч и переместил их на волосы, перебирая прядки. Он расстегнул мои брюки и сладко дышал сквозь тонкую ткань трусов. Знает, как разжечь мое возбуждение, маленький хитрец.
Наконец он стянул с меня и трусы. Горячее дыхание коснулось голой кожи, и я инстинктивно сжал его затылок.
Губы сомкнулись, я застонал, и он засмеялся; малейшая вибрация отдавалась ноющим удовольствием вокруг моего пылающего только из-за него члена, а он двигал губами все настойчивее и настойчивее, пока я не начал стонать его имя не переставая, путать его волосы, ласкать кожу за ушами.
Губы покинули меня ровно на секунду и тут же накрыли приоткрытый в экстазе рот; я утонул в его поцелуях, движениях языка, в *нем*.
Его джинсы опустились на мой ноутбук, закрывая его, а тем временем он не отрывался от моих губ. Меня почему-то не удивило отсутствие на нем трусов, скорее - дико возбудило.
Последний месяц мне вообще казалось, что он хотел меня всегда и везде; и вот сейчас он снова оккупировал мои колени и сел на меня, громко постанывая...
Я подумал, что теряю сознание, так, сразу... я оказался в плену его горячих стен, без какой-либо возможности двигаться.
Резче, резче, сильнее... о Брайан, о Господи...
"Люк," сбивающееся дыхание и то, как он произносил мое имя все снова и снова оповестили меня о приближающейся развязке. Я взял его лицо в руки и посмотрел в горящие глаза.
"Малыш," прошептал я, и глаза закатились, он дернулся на мне последний раз и...
Наш финальный крик мог разбудить мертвых. Его лицо в моих ладонях дрожало, хотя, возможно, виной тому были мои трясущиеся пальцы...
"Так-так-так, Брайан."
Словно издалека я услышал саркастичный голос, хотя его источник находился не далее чем в дверях комнаты.
Я с трудом открыл глаза и разглядел силуэт мужчины, облокотившегося на дверной косяк; со снисходительной усмешкой на губах он наблюдал за нами... как долго?..
Брайан выпрямился на мне, зная, что из проема было видно достаточно четко, где именно находился мой член.
"Питер," лениво пробормотал он, держа меня за шею и не думая вставать, в то время как я залился краской с ног до головы.
"Мой брат," заметил он мне на ухо, и у меня немного отлегло от сердца.
"Может, оденешься и познакомишь меня?"
"Может, выйдешь пока из комнаты?" в тон ему ответил Брайан, и Питер пожал плечами и скрылся за дверью, бормоча что-то вроде 'Чего я там не видел?'
"Прости меня," выноватое личико нависло надо мной, и я притянул его к себе, целуя уголок губ. Внутри я одновременно волновался и ликовал: наконец-то я познакомлюсь с кем-то из его родных и, возможно, узнаю о нем побольше.
Мы быстро оделись, и я вышел за ним в коридор и на кухню, немедленно закуривая для собственной уверенности. Питер сидел спиной к нам и лицом к телевизору, наблюдая, как Том гоняется за Джерри - по одному из спутниковых каналов.
"Не знал, что ты так любишь мультики, Пит."
Слова Брайана заставили доброжелательно-насмешливое лицо повернуться к нам. Немного более мужественная версия Брайана, лишь с золотыми волосами вместо черных и слегка более темной кожей протянула мне руку.
"Пит."
"Люк."
Он потряс мою ладонь, необращая внимания на ее явную влажность, и попросил у меня зажигалку, напомнив мне нашу первую встречу на улице...
"Эх, Брай. Узнали бы твои подопечные, чем ты занимаешься в свободное от работы время..."
Сказано это было без злости, и я слегка улыбнулся.
"Подопечные?" переспросил я, переводя взгляд с одного брата на другого.
"Конечно. Он ведь учитель у целой оравы мелких в начальной школе, ты не знал?.. Сколько же вы знакомы?"
"Почти полгода."
Глаза Пита округлились и он вопросительно посмотрел на очевидно младшего брата.
"Хорошо же ты скрывал его от нас, братец. А я все думал... не похоже на тебя исчезать каждый вечер, не говоря ни слова..."
Так я узнал, что мой малыш - учитель математики у начальных классов. Меня интересовало только одно - почему же он так этого стыдился?..
прочитал вот теперь и получил удовольствие - действительно неплохой. даже несмотря на NC-17. НЦ-сцены там ТОЖЕ ХОРОШИЕ! (удивительно).
немножко отбетить, но совсем немножко, только перефразировать пару мест.
романтика. но не сопли. просто романтика. фактически бесцельная.
я уже не смогу попасть в настроение, так что рассказ погребен. а жаль.
Йенся, ты помнишь - "Дельфины"
мне он понравился! в отличие от "Помнить", где я вижу только банальные рубленые фразы.
правда, сейчас имя "Брайан" вызывает совсем другие ассоциации, но не суть %)))
рассказ и правда был очень даже на уровне. честное слово.
выложу как есть.
NC-17, slash, romance, original
unfinished
Дельфины
Дельфины
***
Они плескались в бассейне, гладкие темно-синие тела сверкали под светло-голубой водой... Дети подходили и смотрели на них, улыбались, тыкали пальчиками в стеклянную стенку бассейна...
Один из них вынырнул прямо перед изумленным личиком, и малыш засмеялся, увидев расплывшегося в улыбке дельфина...
***
Небо голубое, ярко светит солнце, глубокое зеленоватое море качает на волнах лодки, катера и купающихся. На желтом песке резвятся Люси и Эстелла, они пришли вместе с нами насладиться одним из последних курортных дней.
Они любят воду, любят до потери самих себя, и им никогда не холодно в воде. Словно рыбы, ныряют они, и я всегда знаю, что в воде они в безопасности. Иногда мне кажется, что они любят воду даже больше, чем нас.
Юноши и девушки из пляжного патруля ходят по пляжу, покачивая бедрами, ни единого лишнего всплеска волн, только нежное, теплое, убаюкивающее море...
Я поднялся из-под пляжного зонтика, нацепил солнцезащитные очки, кивнул Брайану, чтобы приглядел за детьми, и пошел вверх по теплому песку пляжа, к оставленной на парковке машине.
В нашей машине стоял маленький аквариум с морскими рыбками... Бедная Люси, ей так хотелось котенка... Эстелла не может жить без морских жителей, когда как Люси просто живет в воде.
Видимо, Брайан крепко привязал аквариум к сиденью, я даже не смог сразу достать его, пришлось взять ключи от машины в зубы и обеими руками развязывать стянутые в узел веревки. Не успел я развязать хотя бы один, меня прервали.
В зеркале заднего вида я заметил его лицо. Он приближался ко мне справа: худой и высокий, на нем белая футболка, джинсовые обрезанные шорты и глупая желтая кепка с маленькой голубой эмблемой - дельфином, из-под кепки торчит правильной формы нос, а бледные губы сложены в улыбку.
"Не хотите взглянуть на дельфинов?.." спросил он меня, снимая кепку. Под ней оказалась копна седых волос, не совсем подходящая его молодому и жизнерадостному лицу.
***
Так мы оказались в Аквариуме. Это действительно был Аквариум с большой буквы.
Мы вошли внутрь, Люси и Эстелла чуть позади нас, и громкий выдох прокатился по нашей небольшой компании. Крист улыбнулся нам и помял в руках свою кепку.
"Проходите дальше. Выйдете на площадку, полностью занятую дельфинами. Я бы хотел показать вам Майю."
Брайан нашел мою руку и сжал ее. Нам еще не приходилось бывать в таком красивом месте. Я никогда не видел столь разнообразную коллекцию (Если это можно так назвать, будет ли это неуважительно по отношению к столь прекрасным животным?..).
Перед нами развернулась огромная панорама - насколько хватало глаз. Мы стояли на балконе, а внизу, полукругом, были расположены аквариумы - каждый шириной футов сорок, не меньше; почти бассейны - и в них плескались дельфины. Их расцветка колебалась от темно-серой до глянцево-белой, Люси и Эстелла медленно приблизились к одному из застекленных аквариумов. Крист начал что-то рассказывать девочкам, но я не мог вымолвить ни слова.
Как будто вся красота морской жизни была показана здесь, в Большом Аквариуме; солнце отствечивало от покатых стекол, а дельфины улыбались.
Я перехватил пораженный взгляд Брайана, и он мне улыбнулся, еще сильнее сжимая мою руку. Голова у меня закружилась - от его присутствия рядом, такого привычного, нежного, надежного; от красоты, расстилающейся вокруг меня; от громких восторгов детей; от солоноватого морского воздуха... он тихо приблизил меня к себе и поцеловал в уголок рта. Потом, обняв меня за талию, повлек вдоль аквариумов вслед за Кристом и девочками, останавливаясь у каждого, чтобы поцеловать.
Дельфины молча улыбались.
~
Шелестят белые простыни на едва застеленной кровати.
Он встал и подошел к окну. Дождь, летний и невыносимый, как яркий свет. Хотелось на пляж, к дельфинам и песочным городкам, которые строили Люси и Эстелла.
Что-то было не так. Он курил, глядя на дождь, и не оборачивался. Я притянул простыню ближе к себе, словно прикрываясь от чего-то неизбежного. Стало тускло и в то же время как-то нежно, каждый раз, глядя на него курящего, по сердцу словно проводили мягкой ладонью. Мне нравится смотреть, как он курит. Клубы дыма на секунду задерживаются над нижней губой, потом тоненькой струйкой он выпускает серую струю вниз, и слегка прикрывает глаза.
Хочется задернуть занавески, прижать его к себе и оставить так на несколько часов. Дней, недель, лет. Такое невозможно, потому что любовь всегда с одной стороны сильнее. Но он со мной, я чувствую это, несмотря на то, что сегодня все по-другому. Но мы никогда не говорили о любви. Несмотря на столько времени вместе.
"Брайан."
Он резко оборачивается. На лице написано беспокойство, между губами дым. Глаза кажутся больше, чем всегда, и я смотрю прямо в них, пытаясь выпытать у зелено-голубых глубин что-то, чего еще не знаю и, возможно, не узнаю никогда. Я натягиваю футболку и шорты - надо выйти на балкон и насладиться погодой...
Стук в дверь. Люси.
"Папа!"
"Да, детка?" хором спрашиваем мы, повернув головы к двери. Меня пробирает смех, Люси тоже начинает безудержно хихикать. Брайан не смеется. Он просто подходит ко мне сзади и обнимает за талию. Люси притихла, понимая, что нарушает какой-то особенный момент.
Он длится всего несколько секунд, но его мягкие руки оставляют теплый след на моей коже, и я невольно прижимаюсь спиной к нему, не желая терять это ощущение.
"Пойдем проведаем Криста и Майю!"
"На улице дождик, Люси. Мы промокнем, пока дойдем до Аквариума." Он говорит тихо, почти мне в ухо, и я начинаю безудержно таять.
"Неважно," почему-то сказал я, "Я тоже хочу повидать Криста."
В выражении лица Брайана что-то меняется, и он отстраняется, а я теряю теплую надежность его рук.
"Люси, возьмите зонтики и позвоните миссис Чейсон, она сходит с вами в Аквариум."
Девочка сразу выбежала за дверь, подозрительно веселым взглядом окинув нас с Брайаном.
"Что случилось?"
Он просто притягивает меня к себе и целует - только так, как умеет он, чувственно, бесстыдно, возбуждающе. Вечно. Его высокие вдохи...
"Ничего," прошептал он. "Просто... я хочу остаться с тобой."
***
Любовь к этому миру, к этой жизни - как бы сильна она не была, всегда найдется повод, чтобы ее завершить. забыть о радости и горе, сквозь которое пришлось пройти, пережить при существовании на земле.
Боль, счастье. удовольствия, разочарования - неужели есть что-то сильнее, что настолько непредсказуемо, настолько нереально, что может заставить забыть обо всем этом?
Я думал, что нет.
***
Мы встретились неожиданно - всего лишь случай, связанный с работой, по воле судьбы (или начальника) пославший меня на поиски информации для газеты, а именно - интервью с инкогнито, назначенное в кафе рядом с небольшим уютным сквером. Вечер 16 ноября, я помню все это как сейчас.
Осень скользила по Нью-Йорку; нежными своими ароматами меня атаковали падающие листья. Не очень рано в этом году, но... так все и должно было быть. Возможно, скоро пойдет снег...
Меня окликнули... не по имени, но обращался прохожий явно ко мне. Я обернулся, спотыкаясь на выбоинке тротуара, и за плечо меня поддержал он.
Ничего примечательного, кроме слегка накрашенных ресниц, я не заметил.
Голубые с зеленым отливом глаза, черные волосы до середины щеки, слегка растрепанный вид: расстегнутый пиджак, рубашка без галстука, белая.
Ростом ниже меня. Намного ниже... Стройная фигура, несмотря на маленький рост. Но самое главное - улыбка.
На его "Прошу прощения" я невольно улыбнулся в ответ, а ведь он всего лишь спросил, как пройти к такому-то дому по такой-то улице, сейчас уже не помню точно, какой. Я объяснил ему путь, и он, еще раз извинившись, попросил зажигалку...
Я прикурил ему.
И завороженно смотрел, как он делает одну затяжку, а потом вторую. третью.
"Еще раз спасибо," сказал он, напевно. Я так и остался посреди тротуара, глядя ему вслед, а он плавной походкой удалялся в противоположную сторону от улицы, о которой только что спрашивал.
черт возьми.
Если это не любовь с первого взгляда, то будь я проклят...
Я добрался до места интервью, благополучно провел его и на ватных ногах выбрался из кафе.
Мне надо было срочно где-то посидеть и расслабиться, выкурить парочку сигарет и насладиться осенним воздухом. Сквер показался оптимальным вариантом.
Вечерело. Зажглись фонари... Я сел на скамейку под каким-то раскидистым деревом и стал перечитывать свои записи.
Мысли банально унеслись...
Глупо звучит, но лицо, расстегнутый пиджак, и глаза во время затяжки - вот, что стояло перед моими глазами.
"Эй!"
Я немедленно посмотрел вправо. Лицо мое покраснело, сердце забилось, как пулемет. Я вскочил со скамейки, автоматически проводя рукой по непослушным волосам.
Он улыбнулся.
"Прости," в который раз произнес он своим высоким голосом, проникающим под кожу. "Похоже, сегодня мне так и не удастся купить зажигалку..."
Я в трансе зажег его сигарету, потом и свою, и судорожно затянулся, надеясь, что мое красное лицо не будет очень светиться в сумерках.
"Брайан," протянул он мне руку.
"Я - Люк," и он поцеловал костяшки моих пальцев.
Первая маленькая снежинка упала на его волосы и тут же растаяла, и я, не удержавшись, положил руку на его плечо, приближая лицо к своему...
"О, Люк..." он выдыхал мое имя на французский манер, а я целовал его шею прямо там, на лавочке под деревом.
Я не мог удержаться. Поднимаясь выше, я слегка задел губами мочку его уха, и он
обвил руки вокруг моей шеи.
Его губы вновь нашли мои. Мягкие, но прохладные от осеннего воздуха; никакого языка, только губы на моих, и это было волшебно. Я не знал ничего об этом человеке. Ни фамилии, ни чем он занимался, ни того, как оказался в этом парке одновременно со мной и зачем. Неважно; значил только он и я, сейчас, в этом осеннем поцелуе, и воздух, окружающий нас.
Еще секунда, и мои глаза закрылись сами собой. Он уронил голову мне на плечо, щекоча пушистыми волосами.
"Ты удивителен," прошептал он, и я знал, что да, так оно и есть; и он тоже, и он также... до сих пор не могу найти никого более удивительного, чем он.
И сейчас... когда лето, глупые сомнения и терзания рвут мне душу, даже сейчас я знаю, что ничего удивительнее, волшебнее и прекраснее, чем встреча с ним, со мной не случалось.
Три месяца мы каждый день встречались на этом самом месте... это превратилось в ритуал, который не могло нарушить ничто и никогда. Когда я срывался с работы, рискуя потерять ее; или наоборот, тянул рабочий день до предела, чтобы вовремя прийти в сквер... все это было частью нашего ритуала.
Мы почти не говорили. Я чувствовал, что он не хочет слышать ничего обо мне, и я не хотел разрушать ту иллюзию, что, возможно, успел нарисовать мой питаемый фантазиями мозг. У нас не было даже секса. Мы сидели рядом, он клал голову мне на плечо... поцелуи, нежные, одними губами, насыщали нас полностью...
Пока однажды я не опоздал. Пробка на дороге. Самая ужасная в мире. Я опоздал всего минут на десять, но на скамейке никого не было. я понял, что там никого не было сегодня вообще, потому что на земле не было характерных бычков, оставляемых Брайаном каждый раз, когда он тут сидел.
Я сел на скамейку и закурил, нервничая все больше и больше. Десять минут. Двадцать. Его не было. Не было!
Десятая сигарета за последние полчаса.
Я в полном отчаянии повалился на снег - зима, январь... новый год прошел в забытье - я напился, в одиночестве сидел в каком-то круглосуточном кафе и грезил о Брайане. В Новогодний вечер мы тоже встретились... как будто это был обычный день - ни подарков, ни каких-либо других слов. Мы просто были друг с другом.
А сейчас... я лежал, лицом в снегу, не в силах пошевелиться, думая только об одном: неужели все? неужели я больше не увижу его?.. а вдруг что-то случилось?... с ним...
"Эй!" я не повернулся. я не мог. что-то сломалось во мне.
"Люк!" обеспокоенный. "Лююк! Что с тобой?!"
Что со мной...? ты мог не прийти. Ты мог оставить меня. Ты мог исчезнуть. Тебя могла сбить машина. Ты мог исчезнуть. Ты мог оставить меня!
Он подбежал ко мне и перевернул. Все лицо было в снегу. Ничего не чувствую... ничего. он посмотрел в мои холодеющие глаза, и слезы потекли по его щекам. это я видел точно. Он взял меня на руки - я удивился его силе; понес меня к машине - моей, уложил к себе на колени и погнал куда-то... я не знал, куда, почему, но я чувствовал его запах - единственное, что чувствовал сейчас. Его рука, видимо, перебирала мои волосы...
Ехали долго. Наконец он остановился и осторожно приподнял меня. Все его лицо было мокрым - то ли от снега с моих волос, то ли от его собственных слез. Он крепко прижал меня к себе... и я внезапно проснулся. Оцепенение прошло. Его теплые руки согревали меня, тело передавало собственное тепло.
Я растаял в его руках.
Обнял его так крепко, как только мог, и нашел его губы в полумраке салона. На этот раз все было по-другому. Я открыл его губы со страстью, какой никогда не испытывал, нашел его язык - о боже, это ощущение я запомню на всю жизнь! - и он ответил мне. Также резко, дико, жарко.
Наш первый секс - в моей машине. Я лежал на нем, дрожа, боясь чего-то: причинить ему боль, наверное. Но это было глупо с моей стороны. Когда мы были рядом, боли не существовало. Больно было только по отдельности.
Я боялся чего-то. Боялся, что он отвергнет меня. Боялся, что после этого больше его не увижу. Но больше всего я боялся причинить ему боль.
Он скинул с себя куртку и перелез на заднее сиденье, улыбкой призывая меня
следовать за собой. Я не мог ждать ни секунды, моя куртка и рубашка остались валяться на полу, а я перебрался через спинку и оказался прямо на нем, снова целуя.
Мои руки гуляли по его бокам, опускаясь ниже, пока не застыли на пряжке его ремня. Я с опаской оставил их там, и он простонал что-то мне в рот и прогнулся, так что я ладонями почувствовал, насколько он хочет меня. Я вскрикнул, когда почувствовал прикосновение его ноги к моей собственной эрекции, и тогда он обвил ноги вокруг моих и впился мне в губы так яростно, будто хотел съесть.
О господи.
Я дрожащими пальцами расстегнул его брюки и спустил их до бедер. Он терся о мой живот, и я боялся кончить прямо в брюки - самое волшебное, всепоглощающее чувство к Брайану охватило меня в этот самый момент.
Он сорвал с себя рубашку, так что пуговицы разлетелись в стороны. На секунду я отстранился, и мои джинсы присоединились к его брюкам и рубашке на полу салона. Когда я снова нашел его губы, надолго на них я не задерживался. Плавный изгиб шеи, его хриплый стон. Еще один, более отчаянный, когда я спустился к ключице. Язык мой пробовал на вкус каждую клеточку его тела, я хотел знать его - первый раз за все это время я хотел знать его. Пусть так.
Когда я взял в зубы его сосок, он беспомощно прижался грудью к моим губам, и я понял, что больше так не смогу. Я просунул большие пальцы под резинку его трусов и провел по кромке волос, а после одним резким движением стянул последний клок одежды с его тела. Он дрогнул всем телом и взял мое лицо в руки.
Чувство в его глазах до сих пор пылает у меня в мыслях.
Он пару секунд изучал мое лицо нежным, проницательным взглядом. Потом мягко взял мою руку и положил ее на свои голые ягодицы, так, чтобы указательный палец оказался между ними. свободной рукой он стащил с меня боксеры и прижался своим членом к моему.
Я задохнулся. Чтобы сделать вдох, мне требовалось искусственное дыхание, и Брайан это, видимо, понял, потому что следующую минуту он жадно целовал меня, глубоко дыша и водя бедрами по кругу.
Я не забыл о выбранном им местоположении моей руки. Я гладил его кожу, указательным пальцем водя по тугому отверстию, чуть нажимая и снова продолжая ласку. Теперь Брайан уже хрипел мне в рот неразбираемые звукосочетания, и вдруг резко подался на мой палец.
Я не ожидал этого, и он оказался полностью в нем, отчего голова у него запрокинулась, и громкий стон вырвался изо рта.
"О боже, Люк... возьми меня."
Эти слова. Такие странные и настолько простые. Такие волшебные и порочные. Неожиданные и желанные. Я вынул палец из него и провел по его губам. Он облизал его и вернул мне, ерзая подо мной и прижимаясь как можно ближе.
Я смочил его отверстие его слюной, добавил второй палец и третий. Он кричал и просил меня, сводил меня с ума и не давал сделать вздоха без стона, поэтому я просто повторял его имя, как мантру - Брайан, брайан, брайан, брайан, брайан...
Наконец я вошел в него. Он обвил ноги вокруг моей талии и дернул бедрами вверх-вниз; я резко оказался внутри, в глубине, обхватывающей меня, из которой я не хотел выбираться никогда больше.
Только он и я, он и я в ночной зимней пустоте, согретые друг другом, возбужденные сверх меры, и вот я двигаюсь в нем - все быстрее и быстрее, глубже и резче, не переставая стонать в голос.
Он кричит мое имя, продолжая судорожно тереться о мой живот.
"Люк! О... черт возьми, Люк..."
Я не мог так больше. Я был уверен, что кричу "Я люблю тебя!", я был уверен, что сейчас умру от силы, счастья, магии, совершенства момента, когда мы одновременно кончили - я в него, он на мою и свою грудь, и мы оба потеряли сознание на несколько минут - было бы удивительно, если бы мы смогли спокойно дышать дальше.
Он очнулся первым. Я открыл глаза и увидел его большие зеленые с голубым глубины прямо напротив, и они рассказали мне все: все его чувства, счастье, удивление...
Мы лежали час, если не больше, просто молча грея друг друга. Потом он неожиданно нарушил молчание.
"Сегодня я опоздал, потому что был на похоронах своей матери."
"Сегодня я опоздал, потому что был на похоронах моей матери."
Эти слова повисли в горячем воздухе надо мной, и я попросту не знал, что на них ответить.
И, конечно, боялся. что если я обниму его, он оттолкнет меня. Если полезу в его личную жизнь, он выбросит меня из нее. К черту, я даже не знал, встречается ли он с кем-то кроме меня. Подумав об этом еще раз, мне перестало быть так уж наплевать.
Он вздохнул.
Я погладил его волосы.
Он отодвинулся и стал одеваться, и я последовал его примеру, лихорадочно думая, что же сказать.
"Люк?" Он был почти одет, а мне еще оставалось нацепить галстук и рубашку, в кармане которой лежали заветные спасительные сигареты.
"Да, Брайан?" Он вздрогнул от прохладного тона моего голоса, и я тут же пожалел об этом. Но секунду спустя он мягко взял меня за руку.
"Я больше никогда не буду опаздывать, Люк," прошептал он. Едва заметно блеснули его глаза в темноте, и я, не выдержав, обхватил его руками и прижал к себе.
Он удивленно выдохнул, обнял меня за шею и так застыл, а я не смел дышать, боясь закончить это скрашенное горечью волшебство.
"Ты можешь приходить, когда захочешь," сказал я ему на ухо, стараясь придать словам больше значимости, чем могло показаться на первый взгляд. Я давал ему возможность решить сейчас, оставлял выбор за ним.
Он всхлипнул и уткнулся носом в мое плечо... я удивился, испугался и растаял - одновременно, опустился на сиденье и положил его голову себе на колени; он остался лежать на мне, пока сердцебиение не успокоилось и дыхание не стало ровным.
Через несколько минут я увидел, что он крепко спит.
***
Он показал мне фотографию матери несколько дней спустя. Молодая, подтянутая женщина с выгоревшими на солнце волосами и в костюме для подводного плавания. Как оказалось, она погибла, исследуя жизнь морских существ подо льдом.
Брайан, как оказалось, тоже любил воду, но скорее поверхность, чем то, что под ней.
Весна занималась своим делом на улицах: пробуждала к жизни листья, распускала бутоны первых цветов на балконах.
Я сидел за столом в его комнате, с ноутбуком перед глазами и недокуренной сигаретой в руке, пытаясь сконцентрироваться на новой статье, но ничего не получалось - впрочем, как и всегда, когда он находился не далее чем в двадцати футах от меня.
Стук в дверь, и он в домашней футболке и с подносом в руках появился на пороге.
"Кофе?"
Он улыбнулся, и я улыбнулся в ответ. В который раз невозможно было устоять перед плавным изгибом этих губ.
Я взял чашку, и он пристроился рядом, через плечо заглядывая в ноутбук. Очередная статья про безработицу, повышенную арендную плату в центральных районах и задержку выплаты пособий.
Странно, что я не задумывался до этого, но ведь я не знал, кем работает Брайан.
Практически ежедневно он был в моем полном распоряжении после семи вечера, но я ни разу не видел, чтобы он работал дома, а у него в квартире не нашел ни единой зацепки. С другой стороны, мне казалось слишком бестактным спрашивать напрямик.
Я выпрямился на стуле и осторожно поцеловал его губы, передавая горьковатую смесь сигаретного дыма и кофе, и он тут же пербрался на мои колени - своеобразная традиция с того самого дня, когда я чуть не замерз в парке... того самого дня, когда я начал узнавать его. Во всех смыслах.
"Малыш," каждый раз я дрожал, называя его так, но он был совсем не против, а может, просто не замечал этого... Он казался мне маленьким и хрупким, хотя, на мой взгляд, разница в возрасте была не более двух лет. А еще, я никогда не показывал своего страха перед ним. Скорее, наоборот. "Малыш, мне надо работать."
Он с сожалением мотнул головой и слез с моих колен. Черт побери.
"Разве тебе не надо работать?.." проверил я почву первый раз за все время.
Он отвернулся и я - в который раз! - пожалел о сказанном. Однако он опустился передо мной на ковер и прижался щекой к боку. я быстро кинул сигарету в пепельницу.
"Нет," пробормотал он, и его лицо постепенно оказалось на уровне моих бедер. Я резко вздохнул и положил руки на его плечи, намереваясь остановить все его попытки меня отвлечь.
Он носом приподнял мою рубашку и поводил по животу. О черт. Реакцию можно было и не предугадывать, и Брайан прекрасно об этом знал. Когда ему хотелось меня, он просто приходил и соблазнял; ни слов, ни просьб ему не требовалось.
Я убрал руки с его плеч и переместил их на волосы, перебирая прядки. Он расстегнул мои брюки и сладко дышал сквозь тонкую ткань трусов. Знает, как разжечь мое возбуждение, маленький хитрец.
Наконец он стянул с меня и трусы. Горячее дыхание коснулось голой кожи, и я инстинктивно сжал его затылок.
Губы сомкнулись, я застонал, и он засмеялся; малейшая вибрация отдавалась ноющим удовольствием вокруг моего пылающего только из-за него члена, а он двигал губами все настойчивее и настойчивее, пока я не начал стонать его имя не переставая, путать его волосы, ласкать кожу за ушами.
Губы покинули меня ровно на секунду и тут же накрыли приоткрытый в экстазе рот; я утонул в его поцелуях, движениях языка, в *нем*.
Его джинсы опустились на мой ноутбук, закрывая его, а тем временем он не отрывался от моих губ. Меня почему-то не удивило отсутствие на нем трусов, скорее - дико возбудило.
Последний месяц мне вообще казалось, что он хотел меня всегда и везде; и вот сейчас он снова оккупировал мои колени и сел на меня, громко постанывая...
Я подумал, что теряю сознание, так, сразу... я оказался в плену его горячих стен, без какой-либо возможности двигаться.
Резче, резче, сильнее... о Брайан, о Господи...
"Люк," сбивающееся дыхание и то, как он произносил мое имя все снова и снова оповестили меня о приближающейся развязке. Я взял его лицо в руки и посмотрел в горящие глаза.
"Малыш," прошептал я, и глаза закатились, он дернулся на мне последний раз и...
Наш финальный крик мог разбудить мертвых. Его лицо в моих ладонях дрожало, хотя, возможно, виной тому были мои трясущиеся пальцы...
"Так-так-так, Брайан."
Словно издалека я услышал саркастичный голос, хотя его источник находился не далее чем в дверях комнаты.
Я с трудом открыл глаза и разглядел силуэт мужчины, облокотившегося на дверной косяк; со снисходительной усмешкой на губах он наблюдал за нами... как долго?..
Брайан выпрямился на мне, зная, что из проема было видно достаточно четко, где именно находился мой член.
"Питер," лениво пробормотал он, держа меня за шею и не думая вставать, в то время как я залился краской с ног до головы.
"Мой брат," заметил он мне на ухо, и у меня немного отлегло от сердца.
"Может, оденешься и познакомишь меня?"
"Может, выйдешь пока из комнаты?" в тон ему ответил Брайан, и Питер пожал плечами и скрылся за дверью, бормоча что-то вроде 'Чего я там не видел?'
"Прости меня," выноватое личико нависло надо мной, и я притянул его к себе, целуя уголок губ. Внутри я одновременно волновался и ликовал: наконец-то я познакомлюсь с кем-то из его родных и, возможно, узнаю о нем побольше.
Мы быстро оделись, и я вышел за ним в коридор и на кухню, немедленно закуривая для собственной уверенности. Питер сидел спиной к нам и лицом к телевизору, наблюдая, как Том гоняется за Джерри - по одному из спутниковых каналов.
"Не знал, что ты так любишь мультики, Пит."
Слова Брайана заставили доброжелательно-насмешливое лицо повернуться к нам. Немного более мужественная версия Брайана, лишь с золотыми волосами вместо черных и слегка более темной кожей протянула мне руку.
"Пит."
"Люк."
Он потряс мою ладонь, необращая внимания на ее явную влажность, и попросил у меня зажигалку, напомнив мне нашу первую встречу на улице...
"Эх, Брай. Узнали бы твои подопечные, чем ты занимаешься в свободное от работы время..."
Сказано это было без злости, и я слегка улыбнулся.
"Подопечные?" переспросил я, переводя взгляд с одного брата на другого.
"Конечно. Он ведь учитель у целой оравы мелких в начальной школе, ты не знал?.. Сколько же вы знакомы?"
"Почти полгода."
Глаза Пита округлились и он вопросительно посмотрел на очевидно младшего брата.
"Хорошо же ты скрывал его от нас, братец. А я все думал... не похоже на тебя исчезать каждый вечер, не говоря ни слова..."
Так я узнал, что мой малыш - учитель математики у начальных классов. Меня интересовало только одно - почему же он так этого стыдился?..