штырит.
сижу и учусь.
а вот это - в качестве перекура
%)))
окончание главы 6.
***
Драко опустил палочку и открыл глаза. Поттер, Поттер, как же ты наивен, подумал он, чуть улыбаясь. Но то, что он только что сказал Гарри, было правдой – в той форме, в какой Гарри лучше всего принял бы ее. Конечно, стоило нечеловеческих усилий отказаться от самолюбования и внушить Гарри что-то более любопытное… Но это было бы настолько не созвучно мыслям Гарри, что не представлялось возможным.
Естественно, он сделал это не без эгоистических целей – в конце концов, когда это Драко делал что-то исключительно во благо других? Теперь Гарри приползет к нему извиняться. Вот весело.
Единственное, что удивило его – то, что Гарри успел привязаться к нему. Странной, не поддающейся классификации привязанностью. Да, Драко всегда хотелось быть нужным, жизненно необходимым, стоять у кого-то на первом месте… Родители редко показывали свои чувства к нему. Он знал, что они очень любят друг друга, но и Люциус, и Нарцисса считали это излишней слабостью, о которой совершенно не обязательно знать окружающим.
Драко вырос, считая слабостью собственную любовь к родителям, но с лихвой заменял ее гордостью. Пэнси говорила, что любит его, но Драко не был склонен верить таким словам, высказанным вслух.
Настоящим шоком был рассказ Северуса о том, что его мать буквально вымолила Ненарушимую клятву, чтобы защитить его. Когда Северус, не без сарказма, закончил повествование, Драко почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Мир перевернулся. Перед глазами возникло суровое лицо матери. Сложно было поверить, что такая светская львица как Нарцисса способна рыдать и унижаться, лишь бы оставить в живых своего сына.
- «Мой единственный сын», - повторял Северус слова его матери спокойным, чуть ехидным тоном. – Так она и называла тебя. «Мой любимый сын».
Именно тогда Драко осознал, насколько сильно ненавидит Лорда Вольдеморта. Ненавидит так сильно, что готов броситься на него с голыми руками.
Драко нахмурился. Ему не хотелось думать об этом сейчас…
В дверь постучали, и Драко оживился.
- Войдите, - лениво протянул он. А вот и мистер Мальчик-который-всех-обидел. Предвкушая отличное шоу, Драко откинулся на подушку и прикрыл глаза, придавая лицу выражение глубочайшей слабости.
- Оскар, дорогой, Гарри очень хочет с тобой поговорить, - пробормотала миссис Уизли, приближаясь к его кровати. – Но если ты все еще неважно себя чувствуешь…
Драко медленно приоткрыл глаза. В них застыла вселенская грусть и боль.
- Ну что вы, миссис Уизли, - загробным голосом произнес он. – Пусть Поттер войдет. Я тоже хочу с ним поговорить.
Переигрываешь, сказал он себе. Но эта рыжая курица проглотила наживку и еще сильнее засуетилась.
- Оскар, мой мальчик, я принесу тебе чаю, ты только позови, хорошо? Коснись палочкой вон той статуэтки, - она указала на позолоченную ласку, свернувшуюся в клубочек на столике возле кровати. – И я тут же прилечу. Гарри, - строго сказала она, оборачиваясь к Гарри, который стоял за дверью. – Ты можешь войти. Но не задерживайся надолго. Кажется… кажется, боль еще не прошла.
Драко чуть не фыркнул, когда увидел, что глаза Молли Уизли наполнились слезами. К счастью, она уже отвернулась и не могла видеть, как он зажал рот рукой.
- Хорошо, миссис Уизли, - глухо отозвался Мальчик-который-выжил.
Драко, едва удерживая на лице подходящее выражение, едва не подпрыгнул от нетерпения. Наконец Молли вышла, и они с Гарри остались одни.
- Ну подойди, Поттер, чего стоишь в дверях, - сказал Драко, и Гарри быстро приблизился к нему и сел на стул у кровати.
- Начинай, - сказал Драко, глядя на него огромными влажными глазами. – Как ты сожалеешь, что сорвался и назвал меня по имени. Как ты больше никогда не будешь этого делать. Как ты виноват передо мной, потому что использовал мою слабость… Ну, говори. Ты знаешь, а в «Пророке» были правы: ты действительно не можешь контролировать себя, - едко закончил он.
- Ну, хватит, - сказал Гарри, поднимая на него глаза. – Хотя я, конечно, заслужил все твои издевки. Прости. Я больше не буду.
- Поттер, так просят прощения дети в песочнице, когда их лопаткой стукают по лбу.
- Я знаю, - охотно согласился Гарри, снова опуская голову. – Прости и за это. Я вообще не умею подбирать выражения.
- Естественно, не умеешь. С твоим ораторским искусством могут поспорить только способности твоего дружка-полувеликана. Хотя нет, наверное, ты все равно останешься на первом месте, - сказал Драко, хмыкнув.
- Я же извинился, - жалобно произнес Гарри, но было видно, что он с трудом сдерживает новый всплеск ярости.
- Твои жалкие извинения меня не интересуют, Поттер, - беспощадно парировал Драко. – Ты никогда не замолишь этот грех, и за мою боль будешь вечно гореть в адском пламени!
То, как изменилось лицо Гарри после этой фразы, добило Драко. Он не выдержал и громко хихикнул.
- Ты… издеваешься надо мной, да?! – воскликнул Гарри, глядя, как Малфой давится от смеха. – Ты… ты… чертов актер! – Гарри вскочил со стула и сделал совершенно неожиданную вещь: сгреб Драко в объятия и неуверенно, неуклюже, но порывисто и крепко прижал его к себе.
- Эй, эй, Поттер, - мягче, чем ему хотелось, сказал Драко и провел рукой по спине Гарри.
- Лгун, - пробормотал Гарри в его шею, и она тут же покрылась мурашками.
- Ну, ты же перестал поить меня зельем Истины, - просто сказал Драко.
Прежде чем сомнения успели закрасться в голову, Гарри прошелся губами по бледной шее.
- Ты не оставил попыток затащить меня в постель? – хотя Гарри и не видел лица блондина, он знал, что тот поднял брови. – После всего, что ты мне наговорил?
Гарри застыл и, не желая видеть глаз Драко, уткнулся носом в его шею.
Малфой вздохнул.
- Продолжай, Поттер. А то так и умрешь девственником. Вот что бы ты без меня делал?..
Гарри вздрогнул. Почему Малфой всегда, всегда знает, о чем он думает?..
- Знаешь, честность – лучшая политика, Поттер, - наставительно произнес Драко и наклонил голову, призывая Гарри возобновить ласку.
- Прости меня, хорошо? – сказал Гарри, прежде чем отдаться первейшему порыву – впиться в нежную кожу.
- Дурак, - отозвался Драко. – Значит, это все только затем, чтобы умаслить меня?
- Ну… не совсем, - Гарри укусил его мочку уха.
- Значит, ты признаешь, что хочешь меня? И что это нормально?
Гарри попытался замять разговор, проводя языком вверх и вниз. Но Драко был непреклонен.
- Поттер.
- Да, черт возьми, - еле слышно пробормотал Гарри, неудержимо краснея.
- Тогда какого черта ты остановился?..
Гарри рыкнул ему в ухо и, не сдерживаясь, принялся покрывать не очень-то легкими укусами его шею. Драко решил наградить его и издал гортанный стон. Он готов был поклясться, что Гарри вздрогнул всем телом.
- Дурак ты, Поттер, - прошептал он. – Я же пойду за тобой всюду, куда ты позовешь меня… - Он резко выдохнул, когда Гарри нащупал языком чувствительное место за ухом. – А я хоть и слизеринец, который всегда думает только о себе… - его голос уже обрел томность, которую Гарри был совершенно не в состоянии забыть, - …но предпочту находиться с тобой в хороших отношениях в этой войне… - Драко прикрыл глаза и облизал пересохшие губы.
И тут губы Гарри накрыли его рот, и Драко не нашел ничего лучше, кроме как подчиниться им. Так ново, так остро – ощущение этой небывалой свободы, новых возможностей… Наконец-то целовать не надутые девичьи губки, требующие полного контроля над собой, а чуть шершавые, порывистые губы Гарри, не очень умело, но уверенно захватывающие его собственные.
В тринадцать лет, когда он впервые в жизни увидел обнаженное мужское тело и возбудился, его долго съедал стыд и жалость к самому себе. Сначала ему было страшно. Желая узнать причину этого таинственного отклонения, Драко со свойственной ему скрупулезностью принялся изучать интересующий предмет. Очень скоро он выяснил, что мужчины, желающие других мужчин, называются гомосексуалистами, что в волшебном мире за это сажали в Азкабан вплоть до конца девятнадцатого века, что сейчас и в волшебном, и в маггловском мире существуют некие подобия сообществ, объединяющих людей одной ориентации. И, самое главное, он понял, что за подобное отец лишит его наследства, несмотря на отмену этого обычая.
И Драко стал встречаться с Пэнси Паркинсон, попутно узнавая о таких, как он, из самых разнообразных источников – от энциклопедий до журналов. Он даже анонимно подписался на один из таких журналов, используя псевдоним Оскара Уайлда, который с детства был его идолом, и увлечение которым теперь обрело новый смысл.
Он знал, что никогда не сможет быть с мужчиной. Что у него никогда не будет возможности даже поцеловать парня, не то что лечь с ним в постель. И тем не менее он старательно изучал все полезные заклинания.
В пятнадцать фантазии разрывали его изнутри.
Это было самым страшным секретом Драко Малфоя, что и послужило толчком к изучению Окклюменции – это, а не желание скрыть свои помыслы от Лорда и Северуса, как думал последний.
Легилиментии он учился у отца, но отец был далеко не профессионалом, поэтому Драко много практиковался сам, а потом выпросил у Снейпа несколько книг и уроков. Он часто развлекался тем, что подсматривал дурацкие фантазии Гойла о Миллисенте Буллстроуд, и пару раз нарочно не приготовился к Арифмантике, чтобы проверить, сможет ли списать у Грейнджер с помощью обретенных навыков.
Конечно, он не обладал талантом и практикой Снейпа, но незаметно вторгаться в чужие мысли он кое-как научился. Дело осложнялось тем, что заклинание было вербальным. Приходилось тренироваться произносить его тишайшим шепотом, а в таких случаях оно не всегда срабатывало.
Теперь, после четырехлетней необходимости скрывать свои желания, Драко почувствовал себя окрыленным. Он и не предполагал, что его любовником станет не кто иной, как Гарри Поттер. Желание Гарри было шоком, но далеко не неприятным.
Если бы у Драко была возможность сформировать какие-то вкусы, наверное, Гарри мог бы подходить под категорию «в его вкусе». Немного шире его в плечах, выше на дюйм, с черными волосами и искрящимися глазами, Гарри совершенно не держал в мыслях то, что может быть привлекателен, и это придавало ему очарования. Оказалось, что Гарри искренне верил в то, что его девушки ценили его за внутренние, а не за внешние качества, поэтому никогда не задумывался о том, чтобы сменить прическу или пополнить гардероб. Он был спортивным, слегка неуклюжим, улыбчивым парнем. Словом, у Драко не было причин не хотеть его.
В Хогвартсе Драко не позволял себе смотреть на парней как на предмет сексуального желания или симпатии, и возблагодарил Мерлина за то, что его ближайшими друзьями были Крэбб и Гойл, которых при всем желании нельзя было считать красивыми. И уж тем более он никогда не задумывался о сексуальности Поттера, которого терпеть не мог.
Зато теперь…
Теперь – свобода.
Он обнимал Гарри за плечи, жадно отвечал на его порывистые поцелуи, все тело горело желанием чувствовать, отдаваться грубоватым ласкам сильных рук. Его давнее желание было готово вот-вот исполниться. Он и боялся, и хотел этого. И был счастлив. И даже рад тому, что Гарри приходилось направлять во всем.
Когда-нибудь, если они оба выживут, он расскажет об этом Гарри и вдоволь посмеется над его реакцией.
Когда рука Гарри, ведомая Драко, забралась под пижаму и завладела затвердевшим соском, в дверь постучали.
Драко выругался. Гарри возмущенно застонал.
- Оскар! Гарри!
Молли Уизли.
- Эта хоть стучит, - сквозь зубы процедил Драко.
- Накройся, - буркнул Гарри, кивая на пах Драко, и тот, хихикнув, натянул на себя одеяло.
- Заходите, миссис Уизли, - произнес Гарри, хватая со стола тарелку с бутербродами и устраивая ее у себя на коленях. Малфой, приподняв брови, облизнулся, не сводя глаз с тарелки. Гарри залился краской.
Миссис Уизли зашла в комнату, левитируя перед собой поднос с чаем и пирожками.
- Вы что-то долго. - С подозрением покосившись на Гарри, она опустила поднос на стол. – Оскар, дорогой, тебе нужно поесть. Гарри извинился перед тобой?
- Да, миссис Уизли, - отозвался Драко, принимая чашку из ее рук. – Мы помирились. – Он улыбнулся уголками губ.
- Вот и хорошо! – Молли сразу потеплела к Гарри и протянула ему чашку. – Поешьте, мальчики. Кстати, вечером мы улетаем по важному делу. Вернемся только завтра днем, - сообщила она с озабоченным видом. – А с инструктором по аппарации мы договорились на первое число, так что придется еще немного потерпеть. Думаю, вы без проблем сдадите экзамен. – Она вздохнула. – Ладно, я пойду вниз. Мне еще надо сказать пару слов Рону, а потом нужно собрать кое-какие вещи.
Как только Молли исчезла за дверью, Гарри и Драко обменялись взглядами, в которых читалось: «Нам чертовски везет!»
- Ну-с, Поттер, каков твой план? – спросил Драко.
- Скажи лучше, нормально ли ты себя чувствуешь.
- Я сексуально не удовлетворен. Но в остальном – полный порядок.
Гарри усмехнулся.
- Тогда – сегодня ночью, - уверенно сказал он.
а вот это - в качестве перекура
%)))
окончание главы 6.
***
Драко опустил палочку и открыл глаза. Поттер, Поттер, как же ты наивен, подумал он, чуть улыбаясь. Но то, что он только что сказал Гарри, было правдой – в той форме, в какой Гарри лучше всего принял бы ее. Конечно, стоило нечеловеческих усилий отказаться от самолюбования и внушить Гарри что-то более любопытное… Но это было бы настолько не созвучно мыслям Гарри, что не представлялось возможным.
Естественно, он сделал это не без эгоистических целей – в конце концов, когда это Драко делал что-то исключительно во благо других? Теперь Гарри приползет к нему извиняться. Вот весело.
Единственное, что удивило его – то, что Гарри успел привязаться к нему. Странной, не поддающейся классификации привязанностью. Да, Драко всегда хотелось быть нужным, жизненно необходимым, стоять у кого-то на первом месте… Родители редко показывали свои чувства к нему. Он знал, что они очень любят друг друга, но и Люциус, и Нарцисса считали это излишней слабостью, о которой совершенно не обязательно знать окружающим.
Драко вырос, считая слабостью собственную любовь к родителям, но с лихвой заменял ее гордостью. Пэнси говорила, что любит его, но Драко не был склонен верить таким словам, высказанным вслух.
Настоящим шоком был рассказ Северуса о том, что его мать буквально вымолила Ненарушимую клятву, чтобы защитить его. Когда Северус, не без сарказма, закончил повествование, Драко почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Мир перевернулся. Перед глазами возникло суровое лицо матери. Сложно было поверить, что такая светская львица как Нарцисса способна рыдать и унижаться, лишь бы оставить в живых своего сына.
- «Мой единственный сын», - повторял Северус слова его матери спокойным, чуть ехидным тоном. – Так она и называла тебя. «Мой любимый сын».
Именно тогда Драко осознал, насколько сильно ненавидит Лорда Вольдеморта. Ненавидит так сильно, что готов броситься на него с голыми руками.
Драко нахмурился. Ему не хотелось думать об этом сейчас…
В дверь постучали, и Драко оживился.
- Войдите, - лениво протянул он. А вот и мистер Мальчик-который-всех-обидел. Предвкушая отличное шоу, Драко откинулся на подушку и прикрыл глаза, придавая лицу выражение глубочайшей слабости.
- Оскар, дорогой, Гарри очень хочет с тобой поговорить, - пробормотала миссис Уизли, приближаясь к его кровати. – Но если ты все еще неважно себя чувствуешь…
Драко медленно приоткрыл глаза. В них застыла вселенская грусть и боль.
- Ну что вы, миссис Уизли, - загробным голосом произнес он. – Пусть Поттер войдет. Я тоже хочу с ним поговорить.
Переигрываешь, сказал он себе. Но эта рыжая курица проглотила наживку и еще сильнее засуетилась.
- Оскар, мой мальчик, я принесу тебе чаю, ты только позови, хорошо? Коснись палочкой вон той статуэтки, - она указала на позолоченную ласку, свернувшуюся в клубочек на столике возле кровати. – И я тут же прилечу. Гарри, - строго сказала она, оборачиваясь к Гарри, который стоял за дверью. – Ты можешь войти. Но не задерживайся надолго. Кажется… кажется, боль еще не прошла.
Драко чуть не фыркнул, когда увидел, что глаза Молли Уизли наполнились слезами. К счастью, она уже отвернулась и не могла видеть, как он зажал рот рукой.
- Хорошо, миссис Уизли, - глухо отозвался Мальчик-который-выжил.
Драко, едва удерживая на лице подходящее выражение, едва не подпрыгнул от нетерпения. Наконец Молли вышла, и они с Гарри остались одни.
- Ну подойди, Поттер, чего стоишь в дверях, - сказал Драко, и Гарри быстро приблизился к нему и сел на стул у кровати.
- Начинай, - сказал Драко, глядя на него огромными влажными глазами. – Как ты сожалеешь, что сорвался и назвал меня по имени. Как ты больше никогда не будешь этого делать. Как ты виноват передо мной, потому что использовал мою слабость… Ну, говори. Ты знаешь, а в «Пророке» были правы: ты действительно не можешь контролировать себя, - едко закончил он.
- Ну, хватит, - сказал Гарри, поднимая на него глаза. – Хотя я, конечно, заслужил все твои издевки. Прости. Я больше не буду.
- Поттер, так просят прощения дети в песочнице, когда их лопаткой стукают по лбу.
- Я знаю, - охотно согласился Гарри, снова опуская голову. – Прости и за это. Я вообще не умею подбирать выражения.
- Естественно, не умеешь. С твоим ораторским искусством могут поспорить только способности твоего дружка-полувеликана. Хотя нет, наверное, ты все равно останешься на первом месте, - сказал Драко, хмыкнув.
- Я же извинился, - жалобно произнес Гарри, но было видно, что он с трудом сдерживает новый всплеск ярости.
- Твои жалкие извинения меня не интересуют, Поттер, - беспощадно парировал Драко. – Ты никогда не замолишь этот грех, и за мою боль будешь вечно гореть в адском пламени!
То, как изменилось лицо Гарри после этой фразы, добило Драко. Он не выдержал и громко хихикнул.
- Ты… издеваешься надо мной, да?! – воскликнул Гарри, глядя, как Малфой давится от смеха. – Ты… ты… чертов актер! – Гарри вскочил со стула и сделал совершенно неожиданную вещь: сгреб Драко в объятия и неуверенно, неуклюже, но порывисто и крепко прижал его к себе.
- Эй, эй, Поттер, - мягче, чем ему хотелось, сказал Драко и провел рукой по спине Гарри.
- Лгун, - пробормотал Гарри в его шею, и она тут же покрылась мурашками.
- Ну, ты же перестал поить меня зельем Истины, - просто сказал Драко.
Прежде чем сомнения успели закрасться в голову, Гарри прошелся губами по бледной шее.
- Ты не оставил попыток затащить меня в постель? – хотя Гарри и не видел лица блондина, он знал, что тот поднял брови. – После всего, что ты мне наговорил?
Гарри застыл и, не желая видеть глаз Драко, уткнулся носом в его шею.
Малфой вздохнул.
- Продолжай, Поттер. А то так и умрешь девственником. Вот что бы ты без меня делал?..
Гарри вздрогнул. Почему Малфой всегда, всегда знает, о чем он думает?..
- Знаешь, честность – лучшая политика, Поттер, - наставительно произнес Драко и наклонил голову, призывая Гарри возобновить ласку.
- Прости меня, хорошо? – сказал Гарри, прежде чем отдаться первейшему порыву – впиться в нежную кожу.
- Дурак, - отозвался Драко. – Значит, это все только затем, чтобы умаслить меня?
- Ну… не совсем, - Гарри укусил его мочку уха.
- Значит, ты признаешь, что хочешь меня? И что это нормально?
Гарри попытался замять разговор, проводя языком вверх и вниз. Но Драко был непреклонен.
- Поттер.
- Да, черт возьми, - еле слышно пробормотал Гарри, неудержимо краснея.
- Тогда какого черта ты остановился?..
Гарри рыкнул ему в ухо и, не сдерживаясь, принялся покрывать не очень-то легкими укусами его шею. Драко решил наградить его и издал гортанный стон. Он готов был поклясться, что Гарри вздрогнул всем телом.
- Дурак ты, Поттер, - прошептал он. – Я же пойду за тобой всюду, куда ты позовешь меня… - Он резко выдохнул, когда Гарри нащупал языком чувствительное место за ухом. – А я хоть и слизеринец, который всегда думает только о себе… - его голос уже обрел томность, которую Гарри был совершенно не в состоянии забыть, - …но предпочту находиться с тобой в хороших отношениях в этой войне… - Драко прикрыл глаза и облизал пересохшие губы.
И тут губы Гарри накрыли его рот, и Драко не нашел ничего лучше, кроме как подчиниться им. Так ново, так остро – ощущение этой небывалой свободы, новых возможностей… Наконец-то целовать не надутые девичьи губки, требующие полного контроля над собой, а чуть шершавые, порывистые губы Гарри, не очень умело, но уверенно захватывающие его собственные.
В тринадцать лет, когда он впервые в жизни увидел обнаженное мужское тело и возбудился, его долго съедал стыд и жалость к самому себе. Сначала ему было страшно. Желая узнать причину этого таинственного отклонения, Драко со свойственной ему скрупулезностью принялся изучать интересующий предмет. Очень скоро он выяснил, что мужчины, желающие других мужчин, называются гомосексуалистами, что в волшебном мире за это сажали в Азкабан вплоть до конца девятнадцатого века, что сейчас и в волшебном, и в маггловском мире существуют некие подобия сообществ, объединяющих людей одной ориентации. И, самое главное, он понял, что за подобное отец лишит его наследства, несмотря на отмену этого обычая.
И Драко стал встречаться с Пэнси Паркинсон, попутно узнавая о таких, как он, из самых разнообразных источников – от энциклопедий до журналов. Он даже анонимно подписался на один из таких журналов, используя псевдоним Оскара Уайлда, который с детства был его идолом, и увлечение которым теперь обрело новый смысл.
Он знал, что никогда не сможет быть с мужчиной. Что у него никогда не будет возможности даже поцеловать парня, не то что лечь с ним в постель. И тем не менее он старательно изучал все полезные заклинания.
В пятнадцать фантазии разрывали его изнутри.
Это было самым страшным секретом Драко Малфоя, что и послужило толчком к изучению Окклюменции – это, а не желание скрыть свои помыслы от Лорда и Северуса, как думал последний.
Легилиментии он учился у отца, но отец был далеко не профессионалом, поэтому Драко много практиковался сам, а потом выпросил у Снейпа несколько книг и уроков. Он часто развлекался тем, что подсматривал дурацкие фантазии Гойла о Миллисенте Буллстроуд, и пару раз нарочно не приготовился к Арифмантике, чтобы проверить, сможет ли списать у Грейнджер с помощью обретенных навыков.
Конечно, он не обладал талантом и практикой Снейпа, но незаметно вторгаться в чужие мысли он кое-как научился. Дело осложнялось тем, что заклинание было вербальным. Приходилось тренироваться произносить его тишайшим шепотом, а в таких случаях оно не всегда срабатывало.
Теперь, после четырехлетней необходимости скрывать свои желания, Драко почувствовал себя окрыленным. Он и не предполагал, что его любовником станет не кто иной, как Гарри Поттер. Желание Гарри было шоком, но далеко не неприятным.
Если бы у Драко была возможность сформировать какие-то вкусы, наверное, Гарри мог бы подходить под категорию «в его вкусе». Немного шире его в плечах, выше на дюйм, с черными волосами и искрящимися глазами, Гарри совершенно не держал в мыслях то, что может быть привлекателен, и это придавало ему очарования. Оказалось, что Гарри искренне верил в то, что его девушки ценили его за внутренние, а не за внешние качества, поэтому никогда не задумывался о том, чтобы сменить прическу или пополнить гардероб. Он был спортивным, слегка неуклюжим, улыбчивым парнем. Словом, у Драко не было причин не хотеть его.
В Хогвартсе Драко не позволял себе смотреть на парней как на предмет сексуального желания или симпатии, и возблагодарил Мерлина за то, что его ближайшими друзьями были Крэбб и Гойл, которых при всем желании нельзя было считать красивыми. И уж тем более он никогда не задумывался о сексуальности Поттера, которого терпеть не мог.
Зато теперь…
Теперь – свобода.
Он обнимал Гарри за плечи, жадно отвечал на его порывистые поцелуи, все тело горело желанием чувствовать, отдаваться грубоватым ласкам сильных рук. Его давнее желание было готово вот-вот исполниться. Он и боялся, и хотел этого. И был счастлив. И даже рад тому, что Гарри приходилось направлять во всем.
Когда-нибудь, если они оба выживут, он расскажет об этом Гарри и вдоволь посмеется над его реакцией.
Когда рука Гарри, ведомая Драко, забралась под пижаму и завладела затвердевшим соском, в дверь постучали.
Драко выругался. Гарри возмущенно застонал.
- Оскар! Гарри!
Молли Уизли.
- Эта хоть стучит, - сквозь зубы процедил Драко.
- Накройся, - буркнул Гарри, кивая на пах Драко, и тот, хихикнув, натянул на себя одеяло.
- Заходите, миссис Уизли, - произнес Гарри, хватая со стола тарелку с бутербродами и устраивая ее у себя на коленях. Малфой, приподняв брови, облизнулся, не сводя глаз с тарелки. Гарри залился краской.
Миссис Уизли зашла в комнату, левитируя перед собой поднос с чаем и пирожками.
- Вы что-то долго. - С подозрением покосившись на Гарри, она опустила поднос на стол. – Оскар, дорогой, тебе нужно поесть. Гарри извинился перед тобой?
- Да, миссис Уизли, - отозвался Драко, принимая чашку из ее рук. – Мы помирились. – Он улыбнулся уголками губ.
- Вот и хорошо! – Молли сразу потеплела к Гарри и протянула ему чашку. – Поешьте, мальчики. Кстати, вечером мы улетаем по важному делу. Вернемся только завтра днем, - сообщила она с озабоченным видом. – А с инструктором по аппарации мы договорились на первое число, так что придется еще немного потерпеть. Думаю, вы без проблем сдадите экзамен. – Она вздохнула. – Ладно, я пойду вниз. Мне еще надо сказать пару слов Рону, а потом нужно собрать кое-какие вещи.
Как только Молли исчезла за дверью, Гарри и Драко обменялись взглядами, в которых читалось: «Нам чертовски везет!»
- Ну-с, Поттер, каков твой план? – спросил Драко.
- Скажи лучше, нормально ли ты себя чувствуешь.
- Я сексуально не удовлетворен. Но в остальном – полный порядок.
Гарри усмехнулся.
- Тогда – сегодня ночью, - уверенно сказал он.
-
-
17.07.2006 в 15:22